Бунт Лейслера: скандальный министр в разделенной общине 16891691

Среди напряженных ситуаций, которые в конечном итоге привели к Американской революции, было восстание Лейслера.

Восстание Лейслера (1689-1691) было политической революцией в Нью-Йорке, которая началась с внезапного краха королевского правительства и закончилась судом и казнью Джейкоба Лейслера, ведущего нью-йоркского торговца и офицера ополчения, и его английского лейтенанта Джейкоба Милборна.

Хотя Лейслера считали мятежником, он просто присоединился к потоку восстаний, начавшихся в Европе, где в результате так называемой Славной революции в Англии в ноябре-декабре 1688 года король Яков II был изгнан армией, возглавляемой голландским принцем Вильгельмом Оранским.

Вскоре принц стал королем Вильгельмом III (что отчасти оправдано его женитьбой на дочери Якова, ставшей королевой Марией). Хотя революция в Англии прошла довольно гладко, она вызвала сопротивление в Шотландии, гражданскую войну в Ирландии и войну с Францией. Это отвлекло короля Вильгельма от наблюдения за происходящим в Америке, где колонисты взяли события в свои руки. В апреле 1689 годажители Бостона свергли Эдмунда Андроса, губернатора доминиона Новая Англия, в состав которого тогда входил Нью-Йорк.

В июне вице-губернатор Андроса на Манхэттене, Фрэнсис Николсон, бежал в Англию. Широкая коалиция жителей Нью-Йорка заменила распущенное правительство доминиона Комитетом по сохранению безопасности и мира. Комитет назначил Джейкоба Лейслера капитаном форта на острове Манхэттен в конце июня и главнокомандующим колонии в августе.[1].

Хотя Лейслер не захватывал власть самостоятельно, революция (или восстание) была неотделима от его имени почти с самого начала.[2] Сторонников революции и ее противников до сих пор называют лейслерянами и антилейслерянами. Сами они использовали термины вильямиты, сторонники короля Вильгельма, и якобиты, сторонники короля Якова.

Этот политический раскол произошел в Нью-Йорке потому, что, в отличие от колоний Новой Англии, Нью-Йорк не имел ранее существовавшей хартии, на которой можно было бы основывать легитимность своего революционного правительства. Власть всегда принадлежала Якову, сначала как герцогу Йоркскому, а затем как королю.

Джеймс присоединил Нью-Йорк к доминиону Новая Англия. Без Джеймса или доминиона ни одно правительство в Нью-Йорке не имело четкой конституционной легитимности. Соответственно, Олбани сначала не признал власть нового правительства. Война с Францией, чья канадская колония зловеще таилась над северной границей, добавила еще один вызов правительству Лейслера.[3].

С самого начала убежденный протестант Лейслер опасался, что враги внутри и за пределами Нью-Йорка объединились в заговор с целью поставить Нью-Йорк под власть католического правителя, будь то свергнутый Яков II или его союзник Людовик XIV. Для борьбы с ними Лейслер управлял в авторитарном режиме, осуждая тех, кто подвергал его сомнению, как предателей и папистов, бросая одних в тюрьму, а других убеждая бежать из страны.В декабре 1689 года он объявил себя лейтенант-губернатором, и комитет безопасности был распущен. В феврале 1690 года французский набег опустошил Скенектади. Под давлением Олбани, наконец, признал власть Лейслера в марте, когда Лейслер призвал избрать новую ассамблею, чтобы помочь финансировать вторжение в Канаду. В то время как он направил усилия своего правительства на нападение на французов, растущийМногие жители Нью-Йорка стали считать его незаконным деспотом. Его одержимость католическим заговором росла вместе с оппозицией. В свою очередь, его охота за католическими (или "папистскими") заговорщиками только усиливала иррациональность и произвол тех, кто сомневался в его легитимности. Ожесточение в Нью-Йорке усилилось в ответ на налоги, проголосованные ассамблеей Лейслера. Послелетняя экспедиция против французов потерпела неудачу, авторитет Лейслера угас[4].

К зиме 1691 года Нью-Йорк был жестоко расколот. Графства, города, церкви и семьи разделились по вопросу: был ли Лейслер героем или тираном? Антилейслерцы не были лоялистами правительства короля Якова. Но часто это были люди, которые преуспели во времена правления короля Якова. Лейслерцы склонны были подозревать этих людей именно за их связи с Яковом и его слугами.Шотландия и Ирландия уже погрузились в гражданскую войну. Присоединится ли к ним Нью-Йорк? Противостояние грозило перерасти в открытый конфликт. Увы для Лейслера: его противники выиграли политическую битву за поддержку нового английского правительства в Европе. Когда прибыли солдаты и новый губернатор, они встали на сторону антилейслерианцев, чья ярость привела к казни Лейслера за измену вВозмущение лейслерианцев этой несправедливостью озлобило политику Нью-Йорка на долгие годы. Вместо гражданской войны Нью-Йорк погрузился в десятилетия партийной политики.

Объяснение событий 1689-91 гг. в Нью-Йорке давно представляет собой проблему для историков. Столкнувшись со скудными доказательствами, они искали мотивы в происхождении и ассоциациях людей, попеременно подчеркивая этническую, классовую, религиозную принадлежность или их комбинацию. В 1689 г. Нью-Йорк был самой разнообразной из английских колоний в Америке. Английский язык, церкви иХотя нельзя делать абсолютных обобщений о подданстве, недавние работы показали, что лейслерианцы, как правило, были больше голландцами, валлонами и гугенотами, чем англичанами или шотландцами, чаще фермерами и ремесленниками, чем торговцами.(особенно элитные купцы, хотя Лейслер сам был одним из них), и более склонны поддерживать более строгие кальвинистские версии протестантизма. Фракционные трения между элитными семьями также сыграли свою роль, особенно в Нью-Йорке. Хотя они не могут согласиться с точным сочетанием элементов, историки согласны, что этническая принадлежность, экономические и религиозные разногласия, и, прежде всего, семейные связи сыграли свою роль.роль в определении лояльности людей в 1689-91 гг.[5].

Еще одним важным аспектом разделения Нью-Йорка были местные проблемы. В самых крупных масштабах они могли настраивать один округ против другого, как Олбани против Нью-Йорка. В меньших масштабах также существовали разногласия между поселениями в пределах одного округа, например, между Скенектади и Олбани. До сих пор анализ восстания Лейслера был сосредоточен в основном на Нью-Йорке и Олбани, наВ местных исследованиях также рассматривались округа Вестчестер и Оранж (округ Датчесс в то время был необитаем). Лонг-Айленд получил некоторое внимание из-за его роли в развитии событий в определенные ключевые моменты, но отдельного исследования пока нет. Статен-Айленд и Ольстер остались в стороне от исследований[6].

Источники

В этой статье рассматривается графство Ольстер, чье отношение к делу Лейслера остается довольно загадочным. Оно редко упоминается в современных источниках и поэтому не привлекает внимания историков, обращенных к более задокументированным и ключевым уголкам колонии.[7] Существуют обрывки свидетельств об участии Ольстера, но они, как правило, статичны - списки имен или непрозрачны - неясны.Нет никаких описательных источников, предоставляющих хронологию местных событий. Отсутствуют письма, отчеты, судебные показания и другие подобные источники, которые иначе помогают нам рассказать историю. Тем не менее, существует достаточно обрывков информации, чтобы собрать картину произошедшего.

Будучи сельскохозяйственным графством, в котором было очень мало англичан или богатых колонистов, графство Ольстер в 1689 году, казалось, обладало всеми элементами пролейслерианского населения. Ольстер все же послал двух голландцев, Рулофа Свартвоута из Херли и Йоханнеса Харденброка (Харденберга) из Кингстона, для работы в комитете безопасности, который занял пост после ухода Николсона и назначил Лейслера главнокомандующим[8].Дополнительные свидетельства подтверждают участие местных жителей в деле лейслерианцев. Например, 12 декабря 1689 года жители Херли "телом и душой" поклялись королю Вильгельму и королеве Марии "на благо нашей страны и для продвижения протестантской религии". Это указывает на то, что местные лейслерианцы разделяли понимание Лейслером их дела как "от имениистинной протестантской религии."[9] В списке имен преобладают голландские имена с несколькими валлонами и ни одного английского.[10]

Однако то немногое, что мы знаем, указывает на то, что Ольстер был разделен. Такое впечатление складывается, прежде всего, из двух заявлений революционеров. Первое принадлежит самому Якобу Лейслеру. В отчете Гилберту Бернету, епископу Солсбери, от 7 января 1690 года, Лейслер и его совет отметили, что "Олбани и часть графства Ольстер в основном противостояли нам"[11] Второе принадлежит Рулофу Свартвоуту. После ЯкобаМилборн принял управление в Олбани в апреле 1690 года, Свартвоут написал ему, чтобы объяснить, почему Ольстер еще не послал своих представителей в ассамблею. Он ждал проведения выборов до прибытия Милборна, потому что "опасался споров по этому поводу". Он признал, что "это должны быть свободные выборы для всех классов, но я бы не хотел позволить голосовать или быть проголосованным тем, кто до сих пор отказывается от голосования".принести клятву [верности], дабы закваска не испортила того, что сладко, или наших главных людей, что, вероятно, может случиться"[12].

Местные историки инстинктивно уловили эти разногласия, не объяснив их, однако. В исследовании, посвященном Кингстону, отмечается, что город, "как и Олбани, старался держаться в стороне от лейслерианского движения, и это ему вполне удалось"[13] В другом исследовании, посвященном графству в целом, Лейслер превозносится как человек, положивший конец "произвольной форме правления" при Джеймсе и увидевший в немизбрание "первого представительного собрания в провинции", которое подняло вопрос о "неначислении налогов без представительства" за сто лет до того, как "революция" сделала его краеугольным камнем американской свободы[14].

Несмотря на напряженность, в Ольстере не было открытого конфликта. В отличие от ряда других графств, где происходили напряженные, а иногда и жестокие столкновения, Ольстер был спокоен. Или так кажется. Из-за скудости источников очень трудно определить, что именно происходило в графстве Ольстер в 1689-91 гг. Оно фигурирует в основном в роли поддержки действий в Олбани, в частности, посылая людей иУ него также был небольшой оборонительный пост на реке Гудзон, который финансировался лейслерским правительством.[15]

Отсутствие материалов о связи графства Ольстер с восстанием Лейслера любопытно, поскольку история графства Ольстер в начале XVII в. на удивление хорошо документирована. Помимо официальной переписки, существуют местные судебные и церковные записи, начиная с 1660-61 гг. и до начала 1680-х гг.[16] Затем местные источники иссякают и больше не появляются с какой-либо регулярностью.В частности, 1689-91 гг. являются вопиющим пробелом в летописи. Богатство местных материалов позволило историкам создать динамичную картину спорной общины, что делает очевидное спокойствие 1689-91 гг. еще более необычным[17].

Один местный источник документирует влияние революции: записи попечителей Кингстона. Они ведутся с 1688 по 1816 год и служат свидетельством политической лояльности, а также городских дел. В записях отражена большая экономическая активность вплоть до 4 марта 1689 года, через несколько дней после того, как весть о вторжении Вильгельма в Англию достигла Манхэттена. До этого времени они послушно называли Якова II какСледующая сделка, заключенная в мае, после революции в Массачусетсе, но до революции в Нью-Йорке, совершает необычный шаг - вообще не упоминает короля. Первое упоминание о Вильгельме и Марии датируется 10 октября 1689 года, "первым годом правления его величества". За 1690 год ничего не записано. Следующий документ появляется в мае 1691 года, к тому времени революция уже закончилась. Это единственная сделка.дела возобновляются только в январе 1692 г.[18] Что бы ни произошло в 1689-91 гг., это нарушило нормальное течение деятельности.

Составление карты фракций Ольстера

Обзор смешанного происхождения округа имеет решающее значение для понимания того, что произошло. Округ Ольстер был очень недавним (1683 г.) названием региона, известного ранее как Эсопус. Он не был колонизирован непосредственно из Европы, а скорее из Олбани (тогда известного как Бевервик). Поселенцы переехали на Эсопус, потому что земли на многие мили вокруг Бевервика принадлежали патрицианству Ренсселаерсвик иДля тех, кто хотел иметь собственную ферму, Эсопус был многообещающим. Для местных индейцев Эсопуса прибытие поселенцев в 1652-53 гг. стало началом периода конфликтов и лишений, которые оттеснили их все дальше вглубь страны[19].

Голландский Олбани был основным влиянием Ольстера в XVII веке. До 1661 года суд Бевервика имел юрисдикцию над Эсопусом. Несколько важных семей в Кингстоне в 1689 году были ответвлениями известных кланов Олбани. Там были Тен Бруксы, Винкопы и даже Шуйлер. Малоизвестный Филипп Шуйлер, младший сын известной семьи Олбани, также поселился здесь.[20].Якоб Стаатс, еще один видный голландский албанец, владел землей в Кингстоне и других местах округа Ольстер.[21] Связи ниже по реке были слабее. У главного жителя Кингстона Генри Бикмана был младший брат в Бруклине. Уильям де Мейер, еще одна ведущая фигура в Кингстоне, был сыном видного манхэттенского торговца Николаса де Мейера. Только некоторые, как Рулофф Свартвоут, прибыли прямо из Кингстона.Нидерланды.

Когда в 1661 году генеральный директор Питер Стайвесант создал на Эсопусе свой суд и переименовал деревню в Вилтвик, он назначил молодого Роэлофа Свартвоута шерифом. В следующем году Свартвоут и несколько колонистов основали второе поселение, расположенное немного вглубь острова, под названием Новая деревня (Nieuw Dorp). Вместе с лесопилкой в устье Эсопус-Крик, известной как Согертис, и редутом вУстье Рондаута, Вилтвик и Ньив-Дорп обозначили границы голландского присутствия в регионе на момент английского завоевания в 1664 г.[22] Хотя голландские связи преобладали, не все колонисты Ольстера были этнически голландского происхождения. Томас Чемберс, первый и наиболее выдающийся поселенец, был англичанином. Некоторые, включая Весселя тен Брека (родом из Мюнстера, Вестфалия), были голландцами.Немцы. Еще несколько человек были валлонами. Но большинство были голландцами[22].

Английский захват был глубоким политическим изменением, но он лишь немного расширил этнический состав региона. Английский гарнизон оставался в Вилтвике до окончания Второй англо-голландской войны (1665-67 гг.). Солдаты часто конфликтовали с местными жителями. Тем не менее, когда их распустили в 1668 году, несколько человек, включая их капитана Даниэля Бродхеда, остались. Они основали третью деревню.В 1669 году английский губернатор Фрэнсис Лавлейс посетил город, назначил новые суды и переименовал поселения: Вилтвик стал Кингстоном, Ньив Дорп - Херли, а самое новое поселение получило название Марблтаун.[23] В попытке укрепить авторитет англичан в этом регионе, где доминировали голландцы, губернатор Лавлейс отдал земли первопоселенцу Томасу Чемберсу, расположенные неподалеку от Кингстона.Кингстон статус поместья, названного Фоксхолл[24].

Короткое голландское завоевание 1673-74 гг. не оказало большого влияния на развитие поселений. Экспансия во внутренние районы продолжалась и после возвращения английского владычества. В 1676 году местные жители начали переселяться в Момбаккус (переименованный в Рочестер в начале XVIII века). Затем из Европы прибыли новые иммигранты. Валлоны, спасавшиеся от войн Людовика XIV, присоединились к валлонам, которые уже некоторое время жили в Нью-Йорке, и основали НьюПальц в 1678 г. Затем, по мере усиления гонений на протестантизм во Франции на пути к отмене Нантского эдикта в 1685 г., появились гугеноты.[25] Около 1680 г. Якоб Рутсен, пионер землеустройства, открыл Розендаль для поселения. К 1689 г. несколько разрозненных ферм продвинулись дальше по долинам Рондаут и Уолкилл.[26] Но деревень было всего пять: Кингстон с населением воколо 725 человек; Херли - около 125 человек; Марблтаун - около 150 человек; Момбаккус - около 250 человек; и Нью-Палтц - около 100 человек, т.е. всего около 1400 человек в 1689 г. Точных данных по количеству мужчин в возрасте ополченцев нет, но их должно было быть около 300 человек[27].

Население округа Ольстер в 1689 году отличалось двумя особенностями. Во-первых, оно было этнически смешанным с преобладанием голландского языка. В каждом поселении были черные рабы, которые составляли около 10 процентов населения в 1703 году. Этнические различия придавали каждой общине особый характер. Нью-Пальц был франкоязычной деревней валлонов и гугенотов. Херли был голландским и немного валлонским.Марблтаун был в основном голландским с некоторым количеством английского, особенно среди местной элиты. Момбаккус был голландским. В Кингстоне было понемногу от каждого, но преобладали голландцы. Голландское присутствие было настолько сильным, что к середине восемнадцатого века голландский язык и религия вытеснили английский и французский. Уже в 1704 году губернатор Эдвард Хайд, лорд Корнбери, отметил, что в Ольстере было "много английских солдат",& другие англичане", которые "были изгнаны из своих интересов голландцами, которые никогда не позволят никому из англичан быть там в покое, кроме нескольких человек, согласных с их принципами и обычаями."[28] К середине восемнадцатого века голландский язык заменил французский в качестве языка церкви в Нью-Палтце.[29] Но в 1689 году этот процесс ассимиляции еще не начался.

Вторая примечательная особенность населения Ольстера заключается в том, насколько новым оно было. Кингстону едва исполнилось тридцать пять лет, он был на целое поколение моложе Нью-Йорка, Олбани и многих городов Лонг-Айленда. Остальные поселения Ольстера были еще моложе, некоторые европейские иммигранты прибыли накануне Славной революции. Воспоминания о Европе, со всеми ее религиозными иполитические конфликты, были свежи и живы в памяти жителей Ольстера. Среди них было больше мужчин, чем женщин (мужчин больше, чем женщин, примерно 4:3). И они были в подавляющем большинстве молоды, по крайней мере, достаточно молоды, чтобы служить в ополчении. В 1703 году только несколько мужчин (23 из 383) были старше шестидесяти лет. В 1689 году их было совсем немного.[30]

К этому обзору ольстерского общества можно добавить несколько обрывков информации о местных аспектах лейслеровских дивизий. Например, сравнение списков людей, получивших ополчение от губернатора Томаса Донгана в 1685 г., с теми, кто был назначен Лейслером в 1689 г., дает представление о союзниках революции. Здесь наблюдается значительное совпадение (местная элита была, в конце концов, довольноОднако было несколько небольших изменений и одно большое различие. Донган назначил на свои посты выдающихся англичан, голландцев и валлонов.[31] Многие из них имели доказанные связи верности правительству Якова, например, англичане, командовавшие ротой людей из Херли, Марблтауна и Момбака, которые все происходили из оккупационных сил 1660-х гг. Лейслерианское правительство сменилоих с голландцами.[32] Список назначений в лейслеровский суд (почти все голландцы) дополняет картину людей, желающих и способных работать с правительством Лейслера - голландцев и валлонов, лишь некоторые из которых до революции занимали должности мировых судей.[33]

Изучая эти и некоторые другие свидетельства, вырисовывается четкая картина. Антилейслерианцев Ольстера отличают два фактора: их доминирование в местной политике при Джеймсе и их связи с элитой Олбани.[34] Они включали голландцев и англичан со всего графства. Голландские антилейслерианцы, как правило, были жителями Кингстона, а англичане - выходцами из бывшего гарнизона.Генри Бикман, самый видный человек в округе Ольстер, был также самым видным антилейслерианцем. В этом он шел против своего младшего брата Герардуса, который жил в Бруклине и решительно поддерживал Лейслера. Антилейслерианские полномочия Генри Бикмана проявились в первую очередь после восстания Лейслера, когда он и Филипп Шуйлер стали служить в Кингстоне.С 1691 года в течение двух десятилетий Бикман вместе с Томасом Гартоном, англичанином из Марблтауна, были антилейслерианскими представителями Ольстера в Нью-Йоркской ассамблее[35].

Лейслерианцы были преимущественно голландскими, валлонскими и гугенотскими фермерами из Херли, Марблтауна и Нью-Палтца. Но некоторые жили и в Кингстоне. Видные лейслерианцы, как правило, были людьми вроде Рулофа Свартвоута, который не имел большой власти со времен английского завоевания. Кроме того, они активно участвовали в расширении сельскохозяйственных границ вглубь страны, как, например, спекулянт землей Якоб Рутсен. ТолькоМарблтаун, похоже, был расколот благодаря присутствию бывших английских солдат. Херли был сильно, если не полностью, про-Лислер. Мнения Момбаккуса не подтверждены документально, но его родство с Херли было больше, чем с другими местами. То же самое касается Нью-Палтца, некоторые поселенцы которого проживали в Херли еще до основания Нью-Палтца. Отсутствие раскола в Нью-Палтце, похоже, подтверждается.Благодаря постоянному руководству Абрахама Хасбрука, одного из первоначальных патентообладателей, как до, так и после 1689 г. Рулоф Свартвоут из Херли был, пожалуй, самым активным лейслерианцем в графстве. Правительство Лейслера сделало его мировым судьей и акцизным сборщиком Ольстера. Именно его выбрали для принесения присяги верности другим мировым судьям Ольстера. Он помог организовать снабжение.войск в Олбани и посетил Нью-Йорк по государственным делам в декабре 1690 г. И он и его сын Энтони были единственными людьми из Ольстера, осужденными за поддержку Лейслера[36].

Семейные связи подчеркивают важность родственных связей в формировании политических приверженностей в этих сообществах. Рулофф и сын Энтони были осуждены за государственную измену. Старший сын Рулоффа, Томас, подписал в декабре 1689 года в Херли Лейслеровскую клятву верности.[37] Виллем де ла Монтань, служивший шерифом Ольстера при Лейслере, женился в семье Рулоффа в 1673 году.[38] Йоханнес Харденберг, который был членом семьи Рулоффа.служил вместе со Свартвоутом в комитете безопасности, был женат на Екатерине Рутсен, дочери Якоба Рутсена[39].

Этническая принадлежность была фактором, хотя и в несколько иных терминах, чем в других местах колонии. Это не был англо-голландский конфликт. Голландцы преобладали в партиях с обеих сторон. Англичан можно было найти на обеих сторонах, но их было недостаточно много, чтобы иметь большое значение. Потомки гарнизона поддерживали Олбани. Бывший офицер Томас Гартон (который к этому времени женился) поддерживал Олбани.Вдова капитана Бродхеда) присоединилась к Роберту Ливингстону в его отчаянной миссии в марте 1690 года, чтобы заставить Коннектикут и Массачусетс помочь защитить Олбани от французов и Джейкоба Лейслера.[40] Престарелый пионер Чемберс, с другой стороны, взял на себя командование ополчением для Лейслера.[41] Только франкоговорящие, похоже, не разделились между собой. Хотя они оставались на периферии событий,Они, очевидно, поддерживали Лейслера до последнего человека. Невозможно найти ни одного валлона или гугенота из Ольстера, выступавшего против него, а некоторые из них входили в число его главных сторонников. Де ла Монтань, видный сторонник в Кингстоне, был валлонского происхождения.[42] В годы после 1692 года Абрахам Хасбрук из Нью-Палтца присоединился к голландцу Якобу Рутсену в качестве лейслерианского представителя графства в ассамблее.[43]

Валлоны и гугеноты имели причины доверять Лейслеру и восхищаться им еще в Европе, где семья Лейслера играла важную роль в международном сообществе франкоязычных протестантов. Валлоны были беженцами в Голландии с конца шестнадцатого века, когда испанские войска обеспечили безопасность южных Нидерландов для испанцев.В середине XVII века французские войска отвоевали часть этих земель у испанцев, вытеснив больше валлонов в Голландию, а другие направились на восток в Пфальц, на территорию нынешней Германии. После нападения французов на Пфальц (die Pfalz inГугеноты, изгнанные из Франции в результате преследований в 1680-х годах, усилили в названии коннотацию войны и убежища от французских католиков[44].

Нью-Палтц имеет особую связь с Якобом Лейслером. Лейслер родился в Пфальце. Поэтому его часто называют "немцем". Однако его происхождение было теснее связано с международным сообществом франкоязычных протестантов, чем с немецким обществом. Мать Лейслера происходила от известного гугенотского богослова Симона Гуларта. Его отец и дед были образованными людьми.в Швейцарии, где они познакомились с гугенотами и их верованиями. В 1635 году франкоязычная протестантская община Франкенталя в Пфальце призвала отца Лейслера быть их священником. Когда два года спустя испанские солдаты изгнали их, он служил франкоязычной общине во Франкфурте. Его родители сыграли важную роль в поддержке гугенотов и валлонов.Лейслер продолжил эти усилия в Америке, основав Нью-Рошель для гугенотских беженцев в Нью-Йорке[45].

То, что франкоязычные протестанты Ольстера поддержали Лейслера, не должно удивлять. Их связь с Лейслером и международным протестантским делом была сильной. Они знали преследования и завоевания со стороны католиков на протяжении многих поколений и поэтому понимали опасения Лейслера по поводу заговора. Живя в основном в Нью-Пальце и соседних поселениях, они были ведущими пионерами в расширении территории.Они имели очень мало связей с Олбани или элитой Нью-Йорка. Их основным языком общения был французский, а не голландский или английский. Нью-Пальц был франкофонной общиной в течение десятилетий до того, как в округе закрепились голландцы. Таким образом, они были чем-то вроде отдельного народа, как в округе Ольстер, так и в колонии Нью-Йорк.фигурировал в наиболее специфическом аспекте пережитого Ольстером восстания Лейслера.

Источник скандала

Есть одно хорошо задокументированное событие, произошедшее в округе Ольстер в 1689-91 годах. Свидетельство находится в Историческом обществе Нью-Йорка, где в стопке рукописей на голландском языке содержится увлекательный рассказ о гнусной истории, связанной с женщинами, спиртным и явно нецивилизованным поведением. В центре событий - валлонец Лаурентиус ван ден Бош. В 1689 году ван ден Бош был не кем иным, как священником церкви в Кингстоне.[46] ХотяИсторики знали об этом деле, но не рассматривали его слишком пристально. В нем фигурирует человек из церкви, который вел себя довольно плохо, и, кажется, не имеет никакого более широкого значения, кроме как показать его как неугодного персонажа, явно не подходящего для своей должности.[47] Но примечательно то, что ряд людей продолжали поддерживать его даже после того, как он рассорился с церковью в Кингстоне. AsНо вместо того, чтобы встать на сторону одной или другой фракции, Ван ден Бош устроил настолько возмутительный скандал, что, похоже, спутал антагонизм между лейслерианцами и антилейслерианцами и тем самым несколько приглушил местные последствия революции.

Лаурентиус ван ден Бош - малоизвестная, но немаловажная фигура в истории церкви колониальной Америки. Он сыграл важную роль в развитии гугенотской церкви в Америке, став первопроходцем гугенотских церквей в двух колониях (Каролина и Массачусетс) и поддерживая их в третьей (Нью-Йорк). Валлонец из Голландии, он оказался в графстве Ольстер совершенно случайно, во время переезда отВдохновителем его первоначального переезда в Америку была неясная причина, но точно известно, что он отправился в Каролину в 1682 году после рукоположения в епископы Лондона. Он служил первым священником в новой гугенотской церкви в Чарльстоне. О его пребывании там известно немного, хотя он, очевидно, не очень хорошо ладил со своими коллегами.В 1685 году он отправился в Бостон, где основал первую в городе гугенотскую церковь. И снова он просуществовал недолго. Уже через несколько месяцев у него возникли проблемы с бостонскими властями из-за нескольких незаконных браков, которые он заключил. Осенью 1686 года он бежал в Нью-Йорк, чтобы избежать преследования.[48].

Ван ден Бош был не первым французским протестантским священником в Нью-Йорке. Он был вторым. Пьер Дайе, его предшественник-гугенот, прибыл четырьмя годами ранее. Дайе был несколько неоднозначно настроен по отношению к новой компании. Хороший реформатский протестант, который позже станет сторонником Лейслера, Дайе опасался, что англиканский священник и скандальный Ван ден Бош может создать гугенотам дурную славу.Он написал Инклизу Мазеру в Бостон, надеясь, что "раздражение, вызванное мистером Ван ден Бошем, не уменьшит вашей благосклонности к французам, которые сейчас находятся в вашем городе"[49]. В то же время это несколько облегчило работу Дайе в Нью-Йорке. В 1680-х годах в Нью-Йорке, на Статен-Айленде, в округах Ольстер и Вестчестер существовали франкоязычные протестантские общины. Дайе делил свое время между ними.Французская церковь в Нью-Йорке, куда жители Вестчестера и Стейтен-Айленда должны были ездить на службы, и церковь в Нью-Палтце.[50] Ван ден Бош сразу же начал служить во французской протестантской общине на Стейтен-Айленде.[51] Но он пробыл там не более нескольких месяцев.

К весне 1687 года Ван ден Бош проповедовал в голландской реформатской церкви округа Ольстер. Похоже, что он снова мог спасаться от скандала. Около марта 1688 года в Олбани прибыла "французская служанка" со Статен-Айленда, которая, как сказал ему его зять Вессел Весселс тен Брук, "красит тебя в черный цвет из-за твоей прежней дурной жизни на Статен-Айленде"[52].Генри Бикман поселил его в своем доме.[53] Вессель познакомил его с семьей своего брата, магистрата Олбани и торговца мехами Дирка Вессельса тен Брока. В ходе визитов и общения между Олбани и Кингстоном Ван ден Бош познакомился с маленькой дочерью Дирка Корнелией.16 октября 1687 года он женился на ней в голландской реформатской церкви в Олбани.[54] Чтобы понять, почему жители Кингстона так охотно приняли в свою среду этого несколько сомнительного (и не голландского реформата) персонажа, необходимо углубиться в неспокойную церковную историю региона.

Церковные проблемы

Религия в зарождающемся поселении начиналась хорошо. Первый священник, Херманус Блом, прибыл в 1660 году, как раз когда Вилтвик вступал в свои права. Но в течение пяти лет две опустошительные индейские войны и английское завоевание привели к обнищанию и озлоблению общины. Разочарованный финансово, Блом вернулся в Нидерланды в 1667 году. Прошло одиннадцать лет, прежде чем прибыл другой священник[55].В течение долгих лет без священника церковь Кингстона вынуждена была довольствоваться случайными визитами одного из голландских реформатских священников в колонии, обычно Гидеона Схаатса из Олбани, для проповеди, крещения и венчания.[56] В то же время, они довольствовались услугами светского чтеца, который читал заранее одобренные проповеди из печатной книги - не идеальная ситуация для тех, кто жаждал знаний.Как позже отметила консистория Кингстона, "люди предпочитали слушать проповедь, а не читать ее"[57].

Когда через десять лет Кингстон наконец нашел нового священника, он пробыл недолго. Лаурентиус ван Гаасбек прибыл в октябре 1678 года и умер, не прожив и года.[58] Вдова ван Гаасбека смогла обратиться в Амстердамский классис с просьбой прислать ее шурина, Йоханниса Викстина, в качестве следующего кандидата, избавив тем самым общину от расходов и трудностей, связанных с еще одним трансатлантическим поиском.Уикстин прибыл осенью 1681 года и проработал пять лет, умерев зимой 1687 года.[59] Ведущие служители Нью-Йорка знали, что Кингстону будет трудно найти замену. Как они писали, "во всей Голландии нет такой маленькой церкви или школьного дома, где человек получал бы так мало, как в Кинстауне". Им пришлось бы либо "поднять жалованье до уровня нью-йоркского".Олбани или Шенектаде; или же, подобно жителям Бергена [Восточного Джерси] или нового Харлема, довольствоваться "Voorlese [читателем]" и случайными визитами священника из других мест[60].

Но тут появился Ван ден Бош, которого судьба привела в Нью-Йорк как раз в то время, когда умирал Уикстин. Ведущие голландские реформатские священники Нью-Йорка, Генрикус Селинс и Рудольфус Варик, не могли не увидеть в этом совпадении возможность. Они быстро порекомендовали друг другу Кингстон и Ван ден Боша. Как позже жаловался консисторий Кингстона, это было "по их совету, одобрению иВан ден Бош стал их священником. Владея французским, голландским и английским языками, знакомый с протестантскими церквями в Нидерландах, Англии и Америке, Ван ден Бош, должно быть, казался идеальным кандидатом для смешанной общины Ольстера. И люди иногда отзывались о нем хорошо. Кто мог знать, что он поведет себя так плохо? К июню 1687 года Лаурентий Ван ден Бош был"подписался под формулами" Голландской реформатской церкви и стал четвертым священником Кингстона[62].

Когда Ван ден Бош возглавил церковь, в округе Ольстер было только две церкви: голландская реформатская церковь в Кингстоне, которая обслуживала жителей Херли, Марблтауна и Момбакуса, и валлонская церковь в Нью-Пальце.[63] Церковь в Нью-Пальце была собрана в 1683 году Пьером Дайе, но Нью-Пальц получит постоянного священника только в восемнадцатом веке.[64] Короче говоря, на протяжении большей части предыдущего столетия в Нью-Пальце не было ни одной церкви.Двадцать лет в округе не было священника. Местные жители были вынуждены полагаться на случайные визиты священника для крещения, венчания и проповедей. Они, должно быть, были рады, что у них снова появился свой собственный священник.

Скандал

К сожалению, Ван ден Бош не был подходящим человеком для этой работы. Неприятности начались незадолго до свадьбы, когда Ван ден Бош напился и схватил местную женщину в слишком знакомой манере. Вместо того, чтобы сомневаться в себе, он не доверял своей жене. В течение нескольких месяцев он начал открыто подозревать ее в верности. После церкви в одно воскресенье в марте 1688 года Ван ден Бош сказал ее дяде Весселю: "Я очень недоволен тем.Вессель ответил: "Вы считаете, что они ведут себя вместе нецеломудренно?" Ван ден Бош ответил: "Я им не очень доверяю". Вессель гордо ответил: "Я не подозреваю вашу жену в нецеломудрии, потому что среди нашего рода [т.е. рода Тен Брук] таких нет. Но если бы она была такой, я бы хотел, чтобы на ее шее висел мельничный жернов, и она умерла таким образом".Но, - продолжал он, - я полагаю, что вы сами не очень хороши, как я слышал заявление Якоба Лиснаара [т.е. Лейслера]". Лейслер имел деловые контакты на всем побережье, а также особые связи с французской протестантской общиной. Он находился в особенно привилегированном положении, чтобы услышать любые истории, распространяемые о Ван ден Боше, которые могли включать и те, что распространялись в Олбани "французами".девушка-служанка" со Стейтен-Айленда[65].

Помимо нелюбезных привычек, Ван ден Бош обладал причудливой чувствительностью для реформатского священника. В какой-то момент весной или летом 1688 года Филипп Шуйлер отправился за тем, чтобы "его недавно родившийся младенец был внесен в церковную книгу крещения". По словам Шуйлера, Ван ден Бош ответил, "что он пришел к нему, потому что ему нужна его мазь". Возможно, это была шутка. Возможно, это было недоразумение.Шуйлер был возмущен.[66] Дирк Схепмос рассказал, как осенью 1688 года Ван ден Бош поведал ему о том, что древние римляне били своих жен раз в год "вечером накануне того дня, когда они шли на исповедь, потому что тогда, упрекая мужчин за все, что они делали в течение всего года, они [мужчины] были гораздо лучше способны исповедаться". Поскольку Ван ден Бош "поссорился" сСхепмоэс не оценил эту попытку смягчить жестокое обращение с женой, поскольку всех все больше беспокоило обращение Ван ден Боша с Корнелией. Другой сосед, Ян Фокке, вспоминал, как Ван ден Бош нанес ему визит и сказал, что "есть два вида иезуитов, один из которых не берет жен, а другой берет".жены, не вступая в брак; и тогда Дом сказал: "О Боже, это тот вид брака, с которым я согласен"."[68] Эти комментарии о магических мазях, исповеди (католическое таинство) и иезуитах нисколько не расположили Ван ден Боша к его реформированным протестантским соседям. Домини Варик позже напишет, что один из членов церкви Кингстона "рассказал мне о нескольких высказываниях вашего преподобного (говоря, что онутверждал бы их по собственному спасению), которые больше подходят к устам насмешника над религией, чем к устам пастора"[69].

К осени 1688 года Ван ден Бош регулярно пил, преследовал женщин (в том числе свою служанку Элизабет Верной и ее подругу Сару тен Брук, дочь Весселя) и жестоко ругался с женой.[70] Переломный момент наступил в октябре, когда он начал душить Корнелию однажды вечером после Вечери Господней. Это окончательно настроило против него элиту Кингстона. Старейшины обратились к нему за помощью.(Ян Виллемсц, Геррт Ббббртс и Дирк Схепмоес) и диаконы Виллем (Вильгельм) де Мейер и Йоханнес Винкооп) отстранили Ван ден Боша от проповеди (хотя он продолжал крестить и заключать браки до апреля 1689 г.).[71] В декабре они начали записывать показания против него. Видимо, было решено отдать священника под суд. Дальнейшие показания были собраны в апреле 1689 г. ЭтоЭто была попытка, в которой сотрудничали будущие лейслерианцы (Абрахам Хасбрук, Якоб Рутсен) и антилейслерианцы (Вессел тен Брук, Уильям де Мейер). Де Мейер гневно написал ведущему голландскому реформатскому священнику в Нью-Йорке Хенрикусу Селинсу, требуя что-то предпринять. И тут вмешалась Славная революция.

Определенные новости о революции впервые достигли Ольстера в начале мая. 30 апреля совет Нью-Йорка, реагируя на свержение правительства доминиона в Бостоне, направил письмо в Олбани и Ольстер, в котором рекомендовал им "держать народ в мире и спокойствии; следить за тем, чтобы их ополчение было хорошо подготовлено и оснащено"[72] Примерно в это же время попечители Кингстона отказались от открытых заявлений о лояльности.Ни Джеймс, ни Уильям не казались главными. Новости и слухи о растущем беспокойстве в Нью-Йорке и его окрестностях проникали вверх по реке вместе с постоянным речным движением, даже когда истории о деяниях Ван ден Боша распространялись вниз. Йоханнес Винкооп путешествовал вниз по реке и "очернил и очернил меня в Нью-Йорке и на Лонг-Айленде", жаловался Ван ден Бош. Вместо того чтобы обратиться в суд - какнеопределенная перспектива, учитывая шаткую политическую ситуацию, - теперь говорили о том, чтобы спор решали другие церкви в колонии.[73]

Но как? Никогда еще в истории Голландской реформатской церкви в Северной Америке моральная чистота одного из ее служителей не ставилась под сомнение прихожанами. До сих пор споры возникали только по поводу зарплаты. В Европе существовали церковные учреждения для рассмотрения таких дел - суд или собор. В Америке не было ничего. В течение следующих нескольких месяцев, когда началась революция,Голландские священники Нью-Йорка пытались найти способ справиться с Ван ден Бошем, не разрушая хрупкую ткань своей церкви. Во времена голландского правления, когда Голландская реформатская церковь была признанной церковью, они могли бы обратиться за помощью к гражданскому правительству. Но теперь правительство, втянутое в спорную революцию, не могло помочь.

В Кингстоне в июне этого года люди ломали голову над проблемой своего священника, пока революция на Манхэттене шла своим чередом: ополченцы заняли форт, лейтенант-губернатор Николсон бежал, а Лейслер и ополченцы провозгласили Уильяма и Марию истинными правителями Нью-Йорка. Преподобный Тесшенмейкер, священник голландской реформатской церкви в Скенектади, посетил Кингстон, чтобы сообщить жителям, чтоОн предложил пригласить "двух проповедников и двух пресвитеров из соседних церквей". Написав в тот же день, когда Лейслер и ополченцы присягали на верность королю Вильгельму и королеве Марии, Ван ден Бош сообщил Селинсу, что "когда упоминаются расходы, которые повлечет за собой подобный призыв, ни наша консистория, ни нашУ прихожан есть уши, чтобы слушать. Ну, они говорят: "Разве не достаточно того, что мы так долго были без службы?" и "Неужели мы все еще должны платить за ссоры, которые пять человек ввели среди нас?""[74].

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ Мария Королева Шотландии

Он уже демонстрировал талант превращать, казалось бы, простой случай плохого поведения в политически окрашенную проблему, настраивая основную часть общины против нескольких ее элитных членов.

В то время как правительство Нью-Йорка разваливалось тем летом, голландские церкви пытались создать орган для рассмотрения дела Ван ден Боша. В июле Ван ден Бош и Де Мейер отправили Селинсу письма, в которых заявили, что они подчиняются суду служителей и старейшин, которые приедут и рассмотрят дело. Но оба квалифицировали свое подчинение этому комитету. Ван ден Бош подчинился с юридической точки зрения,"При условии, что суждение и заключение указанных проповедников и старейшин согласуется со словом Божьим и церковной дисциплиной". Де Мейер сохранил за собой право обжаловать решение в Амстердамском соборе, который осуществлял власть над голландскими церквями в Северной Америке с момента основания Новых Нидерландов[75].

Недоверие де Мейера к Селейнсу добавило еще одну морщину в наметившийся раскол между лейслерианцами и антилейслерианцами в Ольстере. Селейнс должен был стать одним из главных противников Лейслера. Политически де Мейер разделял эту верность. Но он боялся, что заговор клерикалов под руководством Селейнса помешает свершиться правосудию над Ван ден Бошем. До него дошел слух, что Селейнс сказал, что "никто не должен думать о том.что проповедник, ссылаясь на доминика Ван ден Боша, не может так же легко провиниться, как обычный член церкви". Это означало, что "священник не может совершить никаких проступков (какими бы большими они ни были), за которые он может быть абсолютно смещен с должности"[76] Слухи и инсинуации подрывали как власть правительства управлять, так и власть церкви регулировать свою деятельность.члены.[77]

Правда, доминик Селинс надеялся на примирение. Он опасался, что Ван ден Бош может усугубить раскол, возникший в церкви колонии из-за Лейслера. Селинс написал Ван ден Бошу о своих опасениях, что "по слишком большой неосторожности [вы] поставили себя в такое положение, что мы почти не видим помощи"; что "мы и Божья церковь будем оклеветаны"; добавив напоминание, что "быть признанным какСелинс надеялся, что он узнает, "какие трудности и беды могут возникнуть из-за неосмотрительных проповедников, и какого суда можно ожидать, если причинить Церкви Божьей хотя бы малейшую горечь", и призвал Ван ден Боша "молить Его о духе просвещения и обновления". Вместе с консисториями Селинс выразил надежду, что он узнает, "какие трудности и беды могут возникнуть из-за неосмотрительных проповедников, и какого суда можно ожидать, если причинить Церкви Божьей хотя бы малейшую горечь", и призвал Ван ден Боша "молить Его о духе просвещения и обновления".Нью-Йорка и Мидвоута на Лонг-Айленде, Селинс призвал Ван ден Боша испытать свою совесть и, если потребуется, попросить о помиловании[78].

Селинс и его коллега Домине Варик были в сложном положении: они хотели избежать конфронтации и в то же время были уверены, что Ван ден Бош не прав. Они "сочли нужным не слишком глубоко вникать во все, чего, несомненно, следует ожидать от собрания Класиса, где ваш преподобный будет либо депортирован, либо, по крайней мере, подвергнут порицанию из-за сомнительных обвинений". Они хотели, какпо их словам, "чтобы вовремя накрыть горшок крышкой и в надежде на большее благоразумие в будущем покрыть все мантией милосердия". Вместо того, чтобы созвать некий собор для того, что казалось частным делом, которое должно было решаться гражданским судом (и кроме того, по их словам, они были недостаточно многочисленны, чтобы образовать собор), они предложили, чтобы один из них, либо Селинс, либоВарик, отправиться в Кингстон, чтобы примирить две партии "и сжечь взаимные бумаги в огне любви и мира"[79].

К сожалению, примирения не произошло. По всей колонии возникли разногласия по поводу того, кто над кем может осуществлять надлежащую власть. В начале августа магистраты Олбани создали собственное правительство, которое они назвали Конвентом. Две недели спустя Комитет безопасности на Манхэттене объявил Лейслера главнокомандующим войсками колонии.

В разгар этих событий Ван ден Босх написал Селинсу длинное письмо, в котором изложил свои взгляды на заговор и разрушил надежды Селинса на примирение. Вместо сожаления Ван ден Босх бросил вызов. Он отрицал, что его враги могут доказать что-либо существенное против него, настаивал на том, что стал жертвой клеветнической кампании, развязанной де Мейером, Вессельсом тен Брук и Якобом.Рутсен и утверждал, что "составил и написал свою Апологию, в которой подробно объяснил и доказал все вышеупомянутые вещи". Его комплекс преследования выпрыгивает из рукописи: "они поступили со мной хуже, чем евреи с Христом, за исключением того, что они не смогли распять меня, что заставляет их чувствовать себя достаточно жалко". Он не принимал на себя никакой вины. Вместо этого он обвинял своих обвинителей в лишении егоОн считал, что именно де Мейер должен подчиниться примирению. Если де Мейер откажется, то только "окончательный приговор классического собрания или политического суда" может восстановить "любовь и мир" в общине. Заключительные замечания Ван ден Боша показывают, насколько он был далек от принятия примирительного подхода Селинса. Реагируя на замечание, что "неосторожныйВан ден Бош писал: "Я думаю, что вместо неосмотрительных проповедников ваш преподобный хотел сказать неосмотрительных хамов, таких как Вессел Тен Брук и В. Де Мейер, которые являются причиной всех этих бед и трудностей... ибо всем здесь известно, что Вессел Тен Брук и его жена соблазнили мою жену, возбудили ее против меня, и против моей воли онисодержали ее в своем доме"[80].

В то же время он намекает на то, как его дело было вписано в недоверие между жителями округа и их элитой в Кингстоне. "Своими злобными действиями против меня они подтвердили дурную репутацию, сложившуюся о них у жителей этой провинции", - писал он. Он утверждал, что его поддерживают все прихожане.Вмешательство извне было необходимо, потому что прихожане были "слишком озлоблены против моих противников, потому что они были причиной того, что я не проповедовал"[81] Ван ден Бош, похоже, так и не понял развивающегося раскола между лейслерианцами и антилейслерианцами.[82] Его личная вендетта. Но, должно быть, было что-то убедительное в его рассказах о том.В сентябре антилейслерианское письмо из Олбани отмечало, что "Нью-Джерси, Эсопус и Олбани, а также несколько городов на Лонг-Айленде никогда не согласятся и не одобрят восстание Лейслеров, поскольку среди них есть несколько бедняков, ведущих разврат и подстрекательство, которые не могут найти себе лидера"[83] По неосторожности Ван ден Бош, похоже, занял место лидера лейслерианцев. Ибо, поВыставляя себя жертвой людей, известных своими симпатиями к Олбани и оппозицией к Лейслеру, он становился чем-то вроде лейслерского героя. Выйдя из укрытия элиты Кингстона, он теперь привлек ряд сторонников, которые останутся с ним на протяжении следующих двух и, возможно, даже трех лет.

Возможно, "лейслерианские" полномочия Ван ден Боша были усилены тем, что он навлек на себя вражду тех, кто также был врагом Лейслера, например, доминика Варика. Со временем Варик был заключен в тюрьму за свою оппозицию Лейслеру. Более способный к конфронтации, чем Селинс, он написал Ван ден Бошу язвительный ответ. Варик дал понять, что существовали многочисленные слухи из очень надежных источников.Он сказал, что его поведение было плохим и что по ряду причин вряд ли удастся созвать желаемый собор в Кингстоне. Хуже того, он счел тон последнего письма Ван ден Боша оскорбительным для Селинса, "пожилого, опытного, ученого, благочестивого и миролюбивого проповедника, который в течение очень долгого времени, особенно в этой стране, оказал и продолжает оказывать большие услуги Церкви".Божьего". Ван ден Бош явно потерял поддержку своих коллег-служителей. Варик заключил: "Разве у вас, Домини, нет достаточно врагов в доме и общине вашего преподобного, не пытаясь создать врагов среди коллег-проповедников?"[84].

Ван ден Бош понял, что попал в беду, хотя все еще не мог признать свою вину. Теперь, когда он больше не мог рассчитывать на своих коллег-министров, он сделал жест к примирению, к которому они призывали его несколько месяцев назад. Он ответил Варику, сказав, что собор не нужен. Он просто простит своих врагов. Если это не сработает, ему придется уйти[85].

Эта последняя попытка избежать осуждения не спасла Ван ден Боша от осуждения со стороны его собратьев по церкви, но дала основания церквям Нью-Йорка не ехать в Кингстон.[86] В результате "церковное собрание", собравшееся в Кингстоне в октябре 1689 года, не воплотило в себе всю полноту власти колониальной голландской церкви, а лишь власть служителей и пресвитеров Скенектади.и Олбани. В течение нескольких дней они собирали показания против Ван ден Боша. Затем, однажды ночью, они обнаружили, что Ван ден Бош украл многие из их документов. Когда он отказался признать очевидное, они отказались продолжать слушать его дело. Заявив, что он "не может с пользой или назиданием" продолжать быть министром Кингстона, Ван ден Бош подал в отставку.[87] Доминик Деллиус изОлбани продолжит давнюю традицию оказания помощи церкви Кингстона "время от времени"[88].

В письме Селинсу - своем последнем - Ван ден Бош жаловался, что "вместо того, чтобы уладить наши дела", "проповедники и депутаты из Нью-Олбани и Шенектада" "сделали их еще хуже, чем они были раньше". Он утверждал, что возмущен тем, что они посмели судить его без присутствия Селинса и Варика, и отказывался принять их осуждение. Тем не менее, он подал в отставку, заявив, что "не может жить".в дальнейшие неприятности, чтобы они искали другого проповедника, а я постарался найти счастье и покой в другом месте". Варик, Селинс и их консистории сожалели, что ситуация закончилась так плохо, но сочли уход Ван ден Боша приемлемым. Затем они подняли сложный вопрос о том, как Кингстон сможет найти нового служителя. ЗарплатаКингстон был мало привлекателен для потенциальных кандидатов из Нидерландов.[89] Действительно, прошло пять лет, прежде чем в Кингстон прибыл следующий министр, Петрус Нуселла. Тем временем, нашлись те, кто решил сохранить своего министра, даже если он рассорился с консисторией Кингстона.

Борьба

Отсутствие церквей Нью-Йорка и Лонг-Айленда на собрании в Кингстоне, а также резкая отставка Ван ден Боша до того, как его успели уволить, оставили достаточно сомнений в его правоте, чтобы обеспечить его поддержку в течение следующего года или более. Эта поддержка была тесно связана с народной поддержкой дела Лейслера. В ноябре лейтенант Лейслера ЯкобМилборн остановился в графстве Ольстер в рамках миссии по сплочению "деревенских людей" со всего Олбани в поддержку лейслерианцев.[90] 12 декабря 1689 года, даже когда люди Херли поклялись в верности королю Вильгельму и королеве Марии, лейслерианский шериф Ольстера, Уильям де ла Монтань, написал Селинсу, что Ван ден Бош все еще проповедует и крестит и даже публично объявил, "чтоон намеревается провести Святую Вечерю". Де ла Монтань отметил, что служения Ван ден Боша вызывали "большие разногласия в местной общине". Очевидно, что Ван ден Бош не пользовался поддержкой лейслерианцев, таких как де ла Монтань, который также проявлял определенное презрение к простым крестьянам. "Многие простодушные следуют за ним", а другие "злословят", - писал де ла Монтань сЧтобы положить конец этим разногласиям, де ла Монтань попросил Селинса "в письменном виде" высказать свое мнение о том, допустимо ли, чтобы Ван ден Бош проводил Вечерю Господню, полагая, что его "совет будет очень ценным и может привести к успокоению разногласий"[91] В течение следующего года Селинс напишет несколько заявлений Херли и Кингстону, в которых ясно выразит мнениенью-йоркской церкви, что Ван ден Бош непригоден для занятия своей должностью.[92] Но это ничего не изменило.

Кто и почему поддерживал Ван ден Боша? Практически анонимная группа, ни разу не названная в переписке и не написавшая ни слова в его пользу ни в одном известном источнике, их можно было найти по всему Ольстеру, даже в Кингстоне. Очевидно, что наибольшую поддержку он получил в Херли и Марблтауне. Человек из Марблтауна, который был дьяконом в церкви Кингстона, "отделился от нас, - писала консистория Кингстона, - и собираетКонсистория полагала, что часть привлекательности заключалась в том, что люди предпочитали слушать проповеди Ван ден Боша, а не светского чтеца (вероятно, Де ла Монтаня[93]). Поскольку он по-прежнему проповедовал по воскресеньям где-то в Ольстере, посещаемость церкви в Кингстоне была "очень маленькой"."[94] Голландская реформатская церковь Ольстера переживала настоящий раскол.

Обращение Ван ден Боша в Херли и Марблтауне показывает, что он пользовался поддержкой фермеров, которые составляли основную часть лейслерианцев Ольстера. Снисходительность, проявленная в переписке магистратов по отношению к ним, указывает на то, что в реакции людей на него сыграло роль некое классовое разделение. Это произошло без сознательных усилий со стороны Ван ден Боша. Ван ден Бош не был популистом. В один из моментов он сказал, что не был популистом.он "шлепнул себя по спине и ботинкам, оттопырил большой палец и сказал: "Фермеры - мои рабы""[95] Под этим Ван ден Бош подразумевал всех жителей Ольстера, включая Винкоопов и Де Мейера.

В конце концов, Ван ден Бош был валлоном, проповедовавшим в голландской реформатской церкви в преимущественно голландской общине. Большинство мужчин, выступавших против Ван ден Боша, были голландцами. Ван ден Бош был связан симпатиями с местной валлонской общиной, в частности, с известным кланом Дю Буа из Нью-Пальца. Он женил свою валлонскую служанку Элизабет Вернуа на ДюБуа.[96] Его голландский друг, капитан речного судна Ян Йоостен, также был связан с Дю Буа.[97] Возможно, валлонские корни Ван ден Боша создали некую связь с местными валлонами и гугенотами. Если так, то это не была связь, которую сам Ван ден Бош сознательно культивировал или даже очень хорошо осознавал. В конце концов, многие из тех, кто, по его мнению, мог поддержать его в его бедах, были голландцами: Йоостен, АриРуса, человека, "достойного веры",[98] и Бенджамина Провоста, члена консистории, которому он доверил рассказать свою историю в Нью-Йорке.[99] В то же время, по крайней мере, некоторые валлоны, такие как де ла Монтань, выступили против него.

Хотя Ван ден Бош, конечно, не знал и не заботился об этом, он предоставлял фермерским деревням то, что им было нужно. Тридцать лет Кингстон руководил их религиозной, политической и экономической жизнью. Проповедь и служение Ван ден Боша на голландском (и, возможно, французском) языке позволили отдаленным деревням установить беспрецедентную степень независимости от Кингстона и его церкви.В конце концов, наличие церкви было значительным шагом к автономии общины. Дело Ван ден Боша ознаменовало начало борьбы против гегемонии Кингстона, которая продлится до конца восемнадцатого века[100].

Разрушение власти в церкви и государстве в масштабах всей колонии под властью Лейслера позволило Ван ден Бошу оставаться активным до осени 1690 г. и, вполне возможно, до 1691 г. Весной 1690 г. консистория Кингстона жаловалась, что он проповедует не только в Херли и Марблтауне, но даже в домах людей в Кингстоне, вызывая "множество разногласий" в церкви. Это было примерно в то же время.Когда антилейслерианские силы ослабли, Рулоф Свартвоут счел возможным избрать представителей в собрание Лейслера. Спустя несколько месяцев, в августе, консистория Кингстона сокрушалась, что "слишком много непокорных духов" "рады ловить рыбу в ныне неспокойных водах" и игнорировать письменные заявления Селейнса. Она также обратилась с письмом к Амстердамскому классу, сожалея о "большом разрыве в нашей церкви".и только Бог знает, как это может быть исцелено"[101]. Селайнс написал Класису в сентябре, что "если ваши преподобия в вашем официальном качестве не поддержат нас - мы сами по себе не имеем власти и совершенно бессильны - порицанием сказанного Ван ден Бошем в открытом письме Класиса, направленном нам, можно ожидать, что все дела придут в упадок, и дезинтеграция церкви продолжится"[102].

Амстердамский собор был озадачен всем этим делом. Получив в июне 1691 года просьбу Селинса о помощи, он послал депутатов изучить его роль в делах голландской церкви Нью-Йорка со времен английского завоевания. Они не нашли "ни одного случая, чтобы Амстердамский собор принимал какое-либо участие в таких делах". Вместо него действия предпринимали местные магистраты и консистории. Поэтому собор не ответил.Год спустя, в апреле 1692 года, класис написал, что сожалеет о проблемах в церкви Кингстона, но не понимает их и не знает, как на них реагировать[103].

Карьера Ван ден Боша как (невольного) фигуранта местного сопротивления в значительной степени зависела от более широкой политической ситуации в колонии, даже если она не фигурировала непосредственно в его деле. В условиях, когда подозрительные слухи и ожесточение фракций были в порядке вещей, Ван ден Бош смог превратить свое спорное дело в местную причину неповиновения элите Кингстона.Дело ден Боша прекращается в конце октября 1690 г. Поддержка Ван ден Боша или, по крайней мере, его способность бросить вызов местным властям продлилась недолго, возможно, год или около того. Как только после казни Лейслера был установлен новый политический порядок, его дни в графстве Ольстер были сочтены. Счета дьяконов, остававшиеся пустыми с января 1687 г., возобновляются в мае 1692 г. без упоминания оВ кратком сообщении в церковной переписке от октября 1692 года говорится, что он "покинул Эсопус и отправился в Мэриленд".[104] В 1696 году пришло известие, что Ван ден Бош умер.

Вернувшись в Кингстон, местная элита залатала дыру, которую Ван ден Бош проделал в их социальной сети. Как справлялась его жена Корнелия в прошедшие годы, мы не знаем. Но к июлю 1696 года она вышла замуж за одного из своих поборников, кузнеца и члена консистории Йоханнеса Винкоопа, и зачала дочь[105].

Заключение

Скандал с Ван ден Бошем сбил с толку господствовавшее в Лейслериане разделение. Его возмутительное поведение по отношению к женщинам и неуважение к местной элите фактически объединили ведущих лейслерианцев и антилейслерианцев в общем деле защиты общего чувства приличия. Люди с антилейслерианскими ассоциациями действительно возглавили атаку на Ван ден Боша, в частности, Уильям де Мейер, десятник, который, по его словам, не был введен в заблуждение.Бруки, Винкопы и Филипп Шуйлер.[106] Но против него выступали и известные лейслерианцы: местные жители Якоб Рутсен (которого Ван ден Бош считал одним из своих главных врагов) и его друг Ян Фокке; доминик Тесшенмакер из Шенектади, который возглавил расследование; де ла Монтань, который жаловался на его дальнейшую деятельность; и, наконец, сам Лейслер, который не мог сказать о нем ничего хорошего.

Дело Ван ден Боша вызвало значительное отвлечение внимания местного населения, которое должно было ослабить силу местной фракционности. Несколько ключевых фигур, которые были разделены по поводу лейслерианской политики колонии, были едины в своей оппозиции к Ван ден Бошу. С другой стороны, другие, которые были согласны с Лейслером, не соглашались с Ван ден Бошем. Преодолев политическую фракционность того времени, Ван ден Бош стал одним из самых влиятельных людей в колонии.Это заставило местную элиту сотрудничать с теми, кто иначе не смог бы этого сделать, а также вбило клин между лейслерианскими лидерами и их последователями. Все вместе это привело к приглушению идеологических разногласий и обострению местных проблем, в частности, доминирования Кингстона и его церкви над остальной частью графства.

Таким образом, в графстве Ольстер в 1689 году возникли свои собственные разногласия, которые сохранятся в течение многих лет после казни Лейслера. В течение следующих двух десятилетий в Нью-Йоркскую ассамблею будут направляться различные пары делегатов, лейслерианцев и антилейслерианцев, в зависимости от преобладающего политического ветра. На местном уровне единство церкви графства было нарушено. Когда новый священник, Петрус Нуцелла,В 1704 году губернатор Эдвард Хайд, виконт Корнбери, объяснил, что "некоторые из голландцев с момента их первого поселения в силу разделения, которое произошло среди них, склоняются к английским обычаям и установленной религии"[108].Англиканство в Ольстере, направив англиканского миссионера для служения в Кингстоне. Одним из наиболее выдающихся новообращенных стал голландский реформатский священник, присланный в 1706 году, Хенрикус Бейс.[109] Если Лаурентиус Ван ден Бош и может быть приписан в качестве наследия Ольстеру, то это его особый талант использовать разногласия внутри общины и привносить их в сердце ееЦерковь. Он не был причиной разломов, но его неспособность даже попытаться залечить их сделала их неизменной частью колониальной истории Ольстера.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Американская революция

Битва при Камдене

Благодарности

Эван Хефели - доцент исторического факультета Колумбийского университета. Он хотел бы поблагодарить сотрудников Исторического общества Нью-Йорка, Архива штата Нью-Йорк, Нью-Йоркского генеалогического и биографического общества, Канцелярии клерка округа Ольстер, Государственного исторического комплекса "Сенат Хаус" в Кингстоне, Гугенотского исторического общества Нью-Пальца и Хантингтонской библиотеки за предоставленные материалы.Он благодарит Хантингтонскую библиотеку и Историческое общество Нью-Йорка за разрешение использовать цитаты из их коллекций. За полезные комментарии и критику он благодарит Джулию Абрамсон, Паулу Уилер Карло, Марка Б. Фрида, Кэти Мейсон, Эрика Рота, Кеннета Шефсика, Оуэна Стэнвуда и Дэвида Вурхиса. Он также благодарит Сюзанну Дэвис за редакторскую помощь.

1.� Полезный краткий обзор событий можно найти в Robert C. Ritchie, The Duke's Province: A Study of New York Politics and Society, 1664-1691 (Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1977), 198-231.

Саймон Миддлтон подчеркивает, что Лейслер захватил власть только после того, как ополченцы начали действовать, в книге "От привилегий к правам: работа и политика в колониальном Нью-Йорке" (Филадельфия: Издательство Пенсильванского университета,2006), 88-95. Действительно, когда в июле Лейслеру впервые задали вопрос, на каком основании он действовал так, как действовал, он ответил: "По выбору людей его [ополченческой] роты", Эдмунд Б. О'Каллаган и Бертольд Ферноу, редакторы, Документы, относящиеся к колониальной истории штата Нью-Йорк, 15 томов (Олбани, штат Нью-Йорк: Уид, Парсон, 1853-87), 3:603 (здесь и далее цитируется как DRCHNY).

3.� Джон М. Муррин, "Угрожающая тень Людовика XIV и ярость Якоба Лейслера: конституционные испытания Нью-Йорка семнадцатого века", в книге Стивена Л. Шехтера и Ричарда Б. Бернштейна, редакторов, Нью-Йорк и Союз (Олбани: Комиссия штата Нью-Йорк по празднованию двухсотлетия Конституции США, 1990), 29-71.

4.� Оуэн Стэнвуд, "Протестантский момент: антипоповщина, революция 1688-1689 гг. и создание англо-американской империи", Journal of British Studies 46 (июль 2007): 481-508.

5.� Последние интерпретации восстания Лейслера можно найти в Jerome R. Reich, Leisler's Rebellion: A Study of Democracy in New York (Chicago, Ill.: University of Chicago Press, 1953); Lawrence H. Leder, Robert Livingston and the Politics of Colonial New York, 1654-1728 (Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1961); Charles H. McCormick, "Leisler's Rebellion," (PhD diss., American.Университет, 1971); Дэвид Уильям Вурхиз, "От имени истинной протестантской религии": Славная революция в Нью-Йорке" (докторская диссертация, Нью-Йоркский университет, 1988); Джон Муррин, "Английские права как этническая агрессия: английское завоевание, Хартия вольностей 1683 года и восстание Лейслера в Нью-Йорке" (Уильям Пенкак и Конрад Эдик Райт, ред., Власть и сопротивление в раннем Нью-Йорке).York (New York: New-York Historical Society, 1988), 56-94; Donna Merwick, "Being Dutch: An Interpretation of Why Jacob Leisler Died," New York History 70 (October 1989): 373-404; Randall Balmer, "Traitors and Papists: The Religious Dimensions of Leisler's Rebellion," New York History 70 (October 1989): 341-72; Firth Haring Fabend, "'According to Holland Custome': Jacob Leisler and the LoockermansEstate Feud," De Haelve Maen 67:1 (1994): 1-8; Peter R. Christoph, "Social and Religious Tensions in Leisler's New York," De Haelve Maen 67:4 (1994): 87-92; Cathy Matson, Merchants and Empire: Trading in Colonial New York (Baltimore, Md.: Johns Hopkins University Press, 1998).

6.� Дэвид Уильям Вурхиз, "Услышав... какой большой успех имели драконнады во Франции": связи Джейкоба Лейслера с гугенотами," Де Хаельве Маен 67:1 (1994): 15-20, рассматривает участие Нью-Рошель; Фирт Харинг Фабенд, "Пролейслерианские фермеры в раннем Нью-Йорке: "Безумный сброд" или "джентльмены, отстаивающие свои права?" Обзор долины реки Гудзон 22:2 (2006): 79-90; Томас Э. Берк,Jr. Mohawk Frontier: The Dutch Community of Schenectady, New York, 1661-1710 (Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 1991).

7.ї½ В результате, местные историки сделали немного больше, чем обычное большое повествование о событиях, добавляя время от времени упоминание Ольстера, без анализа местной динамики. Наиболее подробное повествование можно найти в книге Мариуса Шунмейкера "История Кингстона, Нью-Йорк, от его раннего поселения до года 1820" (Нью-Йорк: типография Бурр, 1888), 85-89, в которой действительно есть анализ местных событий.про-лейслерский тенор при нажатии; см. 89, 101.

8.� О составе комитета безопасности и идеологическом контексте, в котором действовали Лейслер и его сторонники, см. David William Voorhees, "'All Authority Turned Upside Down': The Ideological Context of Leislerian Political Thought," in Hermann Wellenreuther, ed., The Atlantic World in the Later Seventeenth Century: Essays on Jacob Leisler, Trade, and Networks (Goettingen, Germany:Goettingen University Press, готовится к изданию).

9.� Важность этого религиозного аспекта особенно подчеркивается в работе Вурхиса "От имени истинной протестантской религии". О религиозном чувстве Свартаута см. Andrew Brink, Invading Paradise: Esopus Settlers at War with Natives, 1659, 1663 (Philadelphia, Pa.: XLibris, 2003), 77-78.

10.� Питер Кристоф, ред., Бумаги Лейслера, 1689-1691: Файлы секретаря провинции Нью-Йорк, относящиеся к администрации вице-губернатора Джейкоба Лейслера (Сиракузы, штат Нью-Йорк: Издательство Сиракузского университета, 2002), 349 (декларация Херли). Здесь перепечатан более ранний перевод декларации, но не указана дата; см. Эдмунд Б. О'Каллаган, ред., Документальная историяState of New York, 4 vols. (Albany, N.Y.: Weed, Parsons, 1848-53), 2:46 (здесь и далее цитируется как DHNY).

11.� Edward T. Corwin, ed., Ecclesiastical Records of the State of New York, 7 vols. (Albany, N.Y.: James B. Lyon, 1901-16), 2:986 (далее цитируется как ER).

12.� Christoph, ed. The Leisler Papers, 87, перепечатка DHNY 2:230.

13.� Филип Л. Уайт, Бикманы Нью-Йорка в политике и торговле, 1647-1877 (Нью-Йорк: Историческое общество Нью-Йорка, 1956), 77.

14.� Альфонсо Т. Клируотер, ред., История округа Ольстер, Нью-Йорк (Кингстон, штат Нью-Йорк: W .J. Van Duren, 1907), 64, 81. Клятва верности, принесенная 1 сентября 1689 года, перепечатана в Натаниэль Бартлетт Сильвестр, История округа Ольстер, Нью-Йорк (Филадельфия, штат Пенсильвания: Everts and Peck, 1880), 69-70.

15.� Christoph, ed., Leisler Papers, 26, 93, 432, 458-59, 475, 480

16.� Наиболее известные: Питер Р. Кристоф, Кеннет Скотт и Кевин Страйкер-Родда, ред., Дингман Верстег, перевод, Бумаги Кингстона (1661-1675), 2 тома (Балтимор, Мэриленд: Генеалогическое издательство, 1976); "Перевод голландских записей", перевод Дингмана Верстега, 3 тома, Офис клерка округа Ольстер (включает счета дьяконов 1680-х, 1690-х и восемнадцатого века, а также несколько книг).См. также прекрасное обсуждение первоисточников в Marc B. Fried, The Early History of Kingston and Ulster County, N.Y. (Kingston, N.Y.: Ulster County Historical Society, 1975), 184-94.

17.� Бринк, "Вторжение в рай"; Фрид, "Ранняя история Кингстона".

18.� Kingston Trustees Records, 1688-1816, 8 томов, Ulster County Clerk's Office, Kingston, N.Y., 1:115-16, 119.

Округ Ольстер был создан в 1683 году как часть новой системы округов для всего Нью-Йорка. Как Олбани и Йорк, он отражал титул английского владельца колонии, Джеймса, герцога Йорка и Олбани и графа Ольстера.

20.ї½ Филипп Шуйлер приобрел дом и сарай между домами Генри Бикмана и Хеллегонта ван Слихтенхорста в январе 1689 г. Он унаследовал участок дома от Арнольдуса ван Дейка, исполнителем завещания которого он был, февраль 1689 г., Kingston Trustees Records, 1688-1816, 1:42-43, 103.

21.� Kingston Trustees Records, 1688-1816, 1:105; Clearwater, ed., The History of Ulster County, 58, 344, за его землю в Уоварсинге.

22.� Jaap Jacobs, New Netherland: A Dutch Colony in Seventeenth-Century America (Leiden, Netherlands: Brill, 2005), 152-62; Andrew W. Brink, "The Ambition of Roeloff Swartout, Schout of Esopus," De Haelve Maen 67 (1994): 50-61; Brink, Invading Paradise, 57-71; Fried, The Early History of Kingston, 43-54.

23.� Кингстон и Херли были связаны с семейными поместьями Лавлейс в Англии, Fried, Early History of Kingston, 115-30.

24.� Sung Bok Kim, Landlord and Tenant in Colonial New York: Manorial Society, 1664-1775 (Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1978), 15. Фоксхолл, построенный в 1672 году, не вошел в число великих нью-йоркских поместий. У Чемберса не было прямых потомков. Он женился на голландской семье, которая со временем потеряла интерес к сохранению поместья, а вместе с ним и фамилии Чемберс. ВВ 1750-х годах его голландские приемные внуки разорвали энтитет, разделили имущество и отказались от его имени, Schoonmaker, History of Kingston, 492-93, и Fried, Early History of Kingston, 141-45.

25.� Голландский элемент преобладал в Mombaccus, который изначально является голландской фразой, Marc B. Fried, Shawangunk Place Names: Indian, Dutch and English Geographical Names of the Shawangunk Mountain Region: Their Origin, Interpretation and Historical Evolution (Gardiner, N.Y., 2005), 75-78. Ralph Lefevre, History of New Paltz, New York and its Old Families from 1678 to 1820 (Bowie, Md.: HeritageBooks, 1992; 1903), 1-19.

26.� Марк Б. Фрид, личное общение и Shawangunk Place Names, 69-74, 96. Rosendael (Долина Роз) вызывает в памяти названия города в голландском Брабанте, деревни в бельгийском Брабанте, деревни с замком в Гелдерланде и деревни около Дюнкерка. Но Фрид отмечает, что Рутсен назвал другое владение Bluemerdale (Цветочная долина), и предполагает, что он не называл эту местность в честь деревни в низких странах.Но вместо этого он был "чем-то вроде антофила", 71. В Согертисе было, возможно, один или два поселенца в 1689 г. Он не станет полноценным поселением до переселения палатинов в 1710 г., Бенджамин Мейер Бринк, Ранняя история Согертиса, 1660-1825 (Кингстон, штат Нью-Йорк: Р. В. Андерсон и сын, 1902), 14-26.

27.� В 1703 году было 383 человека в возрасте ополчения. Мои оценки численности населения экстраполированы на перепись 1703 года, когда в Кингстоне было 713 свободных и 91 порабощенный человек; в Херли - 148 свободных и 26 порабощенных; в Марблтауне - 206 свободных и 21 порабощенный; в Рочестере (Момбакус) - 316 свободных и 18 порабощенных; в Нью-Палтце (Палс) - 121 свободный и 9 порабощенных.В 1690-х годах иммиграция в Ольстер была очень незначительной, поэтому практически весь прирост населения был естественным.

28.� Состояние церкви в провинции Нью-Йорк, составленное по приказу лорда Корнбери, 1704 г., ящик 6, Бумаги Блэтвейта, Хантингтонская библиотека, Сан-Марино, Калифорния.

29.� Lefevre, History of New Paltz, 44-48, 59-60; Paula Wheeler Carlo, Huguenot Refugees in Colonial New York: Becoming American in the Hudson Valley (Brighton, U.K.: Sussex Academic Press, 2005), 174-75.

30.� DHNY 3:966.

31.ї½ Нью-Йоркские колониальные рукописи, Архив штата Нью-Йорк, Олбани, 33:160-70 (здесь и далее цитируется как NYCM). Донган сделал Томаса Чамберса майором конных и пеших войск, укрепив давнюю английскую политику, направленную на то, чтобы поставить эту англо-голландскую фигуру во главе ольстерского общества. Генри Бикман, который жил в Эсопусе с 1664 года и был старшим сыном чиновника из Новых Нидерландов Уильяма Бикмана, был назначен майором конных и пеших войск.капитаном конной роты. Вессель тен Брук был его лейтенантом, Дэниел Бродхед - корнетом, а Энтони Эддисон - квартирмейстером. В пеших ротах Матиас Маттис был назначен старшим капитаном в Кингстоне и Нью-Палтце. Валлонец Абрахам Хасбрук был его лейтенантом, хотя также имел звание капитана, а Якоб Рутгерс - прапорщиком. Прилегающие деревни Херли, Марблтаун иМомбаку были объединены в одну пешую роту, в которой преобладали англичане: Томас Гортон (Гартон) был капитаном, Джон Биггс - лейтенантом, а Чарльз Бродхед, сын бывшего капитана английской армии, - прапорщиком.

32.� NYCM 36:142; Christoph, ed., The Leisler Papers, 142-43, 345-48. Томас Чамберс остался майором, а Матис Матис капитаном, но теперь только пешей роты Кингстона. Абрахам Хасбрук был повышен до капитана роты Нью-Палтца. Йоханнес де Хугес стал капитаном роты Херли, а Томас Теунисс Квик капитаном роты Марблтауна. Энтони Эддисон был повышен до капитана. Его ценили.За свои навыки владения двумя языками он был назначен "советником и переводчиком" Ольстерского суда ойеров и терминеров.

33.� NYCM 36:142; Christoph, ed. The Leisler Papers, 142-43, 342-45. Среди них были Уильям де ла Монтань как шериф графства, Николас Энтони как секретарь суда, Генри Бикман, Уильям Хейнс и Якоб Ббббртсен (отмеченный как "goed man" в одном лейслеровском списке) как мировые судьи Кингстона. Рулофф Свартвоут был сборщиком акциза, а также судебным приставом Херли. Гисберт Кром был судьей Кингстона.Я.П. Марблтауна, как Авраам Хасбрук был для Нью-Палтца.

Десять лет спустя, когда в церкви Олбани разгорелся спор вокруг ее антилейслерианского служителя Годфридуса Деллиуса, в то время, когда лейслерианцы снова были у власти в колониальном правительстве, антилейслерианцы Кингстона встали на его защиту, ER 2:1310-11.

35.ї½ Похоже, что Шуйлер занимал эту должность только около года, оставив Бикмана одного после 1692 года, Kingston Trustees Records, 1688-1816, 1:122. Бикман и Шуйлер указаны как JP на документе, скопированном в январе 1691/2. Но после 1692 года нет больше никаких признаков Филипа Шуйлера. К 1693 году только Бикман подписывается как JP. Schoonmaker, The History of Kingston, 95-110. См. также White, TheБикманы из Нью-Йорка, 73-121 для Генри и 122-58 для Герардуса.

Хотя смертный приговор оставался в силе в течение десяти лет, Свартвоут умер мирной смертью в 1715 г. Кристоф, изд. Leisler Papers, 86-87, 333, 344, 352, 392-95, 470, 532. О менее чем звездной карьере Свартвоута после завоевания, см. Brink, Invading Paradise, 69-74. Незадолго до смерти Рулоффа, он и его сын Барнардус были внесены в налоговый список Херли за 1715 г., причем Рулофф был оценен в 150 фунтов,Барнардус в 30 лет, город Херли, налоговая оценка, 1715 год, Коллекция Нэша, Херли, штат Нью-Йорк, Разное, 1686-1798, коробка 2, Историческое общество Нью-Йорка.

37.� Christoph, ed. The Leisler Papers, 349, 532. Другие свидетельства участия Свартвоута в работе лейслерского правительства см. в Brink, Invading Paradise, 75-76.

38.ї½ Бринк, Вторжение в рай, 182.

39.� Lefevre, History of New Paltz, 456.

40.� DRCHNY 3:692-98. О миссии Ливингстона см. Leder, Robert Livingston, 65-76.

41.½ Кристоф, изд. Leisler Papers, 458, содержит поручение Чамберсу от 16 ноября 1690 года собрать людей из Ольстера для службы в Олбани.

42.� Brink, Invading Paradise, 173-74.

43.� NYCM 33:160; 36:142; Lefevre, History of New Paltz, 368-69; Schoonmaker, History of Kingston, 95-110.

44.� О различии между валлонами и гугенотами см. Бертран ван Руймбеке, "Валлоны и гугеноты в Новых Нидерландах и Нью-Йорке XVII века: идентичность, история и память" в книге Джойс Д. Гудфренд, редактор, "Пересматривая Новые Нидерланды: перспективы ранней голландской Америки" (Лейден, Нидерланды: Брилл, 2005), 41-54.

45.� David William Voorhees, "The 'Fervent Zeal' of Jacob Leisler," The William and Mary Quarterly, 3rd ser., 51:3 (1994): 451-54, 465, и David William Voorhees, ""Hearing... What Great Success the Dragonnades in France Had": Jacob Leisler's Huguenot Connections," De Haelve Maen 67:1 (1994): 15-20.

46.� "Письма о Домини Ванденбоше, 1689 г.", список Фредерика Эштона де Пейстера, ящик 2 #8, Нью-Йоркское историческое общество (далее - Письма о Домини Ванденбоше). В 1922 году Дингман Верстег составил постраничный рукописный перевод писем, который в настоящее время хранится вместе с оригинальными рукописями (далее - Верстег, перевод).

47.� Jon Butler The Huguenots in America: A Refugee People in New World Society (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1983), 65, уделяет этому делу наибольшее внимание из всех историков до сих пор: один абзац.

48.� Butler, Huguenots, 64-65, и Bertrand van Ruymbeke, From New Babylon to Eden: The Huguenots and their Migration to Colonial South Carolina (Columbia: University of South Carolina Press, 2006), 117.

49.� Батлер, Гугеноты, 64.

50.�Records of the Reformed Dutch Church of New Paltz, New York, trans. Dingman Versteeg (New York: Holland Society of New York, 1896), 1-2; Lefevre, History of New Paltz, 37-43. О Дайе см. Butler, Huguenots, 45-46, 78-79.

51.� Он работал там к 20 сентября, когда Селинс упоминает о нем, ER 2:935, 645, 947-48.

52.� Свидетельство Весселя тен Брока, 18 октября 1689 года, Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 71.

53.� Он жил с Бикманами в 1689 году; см. свидетельство Йоханнеса Винкоопа, Бенджамин Провост, 17 октября 1689 года, Письма о Домини Ванденбош, перевод Верстега, 60-61.

54.� "Церковные записи Олбани", Ежегодник Голландского общества Нью-Йорка, 1904 (Нью-Йорк, 1904), 22.

55.� Fried, Early History of Kingston, 47, 122-23.

56.� Для описания религиозной жизни в небольшой сельской общине без регулярного доступа к священнику, в котором делается важный вывод о том, что отсутствие священника не указывает на отсутствие благочестия, см. Firth Haring Fabend, A Dutch Family in the Middle Colonies, 1660-1800 (New Brunswick, N.J.: Rutgers University Press, 1991), 133-64.

57.� Кингстонская консистория Селинсу и Варику, весна 1690 г., Письма о доминионе Ванденбоше, перевод Верстега, 79.

58.� История Ван Гаасбееков описана в ER 1:696-99, 707-08, 711. Современные копии петиций к Андросу и класису находятся в Edmund Andros, misc. mss., New-York Historical Society. Вдова Лаврентия, Лаурентина Келленаер, вышла замуж за Томаса Чамберса в 1681 г. Его сын Абрахам, усыновленный Чамберсом как Абрахам Гаасбеек Чамберс, вошел в колониальную политику в начале восемнадцатого года.век, Шунмейкер, История Кингстона, 492-93.

59.� О Уикстине см. ER 2:747-50, 764-68, 784, 789, 935, 1005. Последняя известная подпись Уикстина стоит на счетах дьяконов от 9 января 1686/7 г., "Перевод голландских записей", перевод Дингмана Верстега, 3 тома, офис клерка округа Ольстер, 1:316. Его вдова, Сара Келленаер, повторно вышла замуж в марте 1689 г., Розуэлл Рэндалл Хос, ред.Кингстон, округ Ольстер, Нью-Йорк (Нью-Йорк:1891), часть 2 Браки, 509, 510.

60.� Нью-Йоркская консистория - Кингстонской консистории, 31 октября 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 42.

61.ї½ Варик упомянул, что "кто-то" высоко оценил Ван ден Боша до того, как "начались неприятности в Эсопусе", Варик - Ванденбошу, 16 августа 1689 г., Письма о доминике Ванденбоше, перевод Верстега, 21.

62.� Церковное собрание в Кингстоне, 14 октября 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 49; Селинс - Херли, 24 декабря 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 78.

63.�Records of the Reformed Dutch Church of New Paltz, New York, trans. Dingman Versteeg (New York: Holland Society of New York, 1896), 1-2; Lefevre, History of New Paltz, 37-43.

64.ї½ Дайе иногда приезжал туда, но не жил. В 1696 году он переедет в Бостон. См. Butler, Huguenots, 45-46, 78-79.

65.ї½ Свидетельство Весселя тен Брока, 18 октября 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 70. Lysnaar - распространенное написание Leisler в колониальных документах, Дэвид Вурхиз, личное общение, 2 сентября 2004 г.

66.� Церковное собрание, состоявшееся в Кингстоне 14 октября 1689 года, Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 51-52.

67.� Церковное собрание, состоявшееся в Кингстоне 15 октября 1689 года, Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 53-54.

68.� Церковное собрание, проведенное в Кингстоне, 15 октября 1689 года, Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 68-69.

69.� Варик - Ванденбошу, 16 августа 1689 г., Письма о доминионе Ванденбоше, перевод Верстега, 21.

70.ї½ Показания Гритье, жены Виллема Шута, 9 апреля 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Versteeg, 66-67; показания Марии тен Брук, 14 октября 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Versteeg, 51; показания Люсебит Верной, 11 декабря 1688 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Versteeg, 65.

71.� В июне Ван ден Бош упомянул о "путанице, которая в течение девяти месяцев будоражила нашу общину" и оставила людей "без службы", Лаврентий Ван ден Бош - Селинсу 21 июня 1689 г., Письма о доминионе Ванденбоше, перевод Верстега, 5-6. О крещениях и венчаниях см. Hoes, ed., Baptismal and Marriage Registers, Part 1 Baptisms, 28-35, and Part 2 Marriages, 509.

72.� DRCHNY 3:592.

73.� Лаурентиус Ван ден Бош - Селинсу, 26 мая 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 2.

74.� Лаурентиус Ван ден Бош - Селинсу, 21 июня 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 5.

75.� Лаурентиус Ван ден Бош - Селинсу, 15 июля 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 3-4; Вильгельмус Де Мейер - Селинсу, 16 июля 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 1.

76.� Церковное собрание в Кингстоне, 14 октября 1689 года, Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 50; Лаурентиус Ван ден Бош - Селинсу, 21 октября 1689 года, Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 38.

77.� Питер Богардус, которого де Мейер обвинил в распространении слухов, позже отрицал это, Селинс - Варику, 26 октября 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 37. Нью-Йоркские церкви упрекали "возвышенные" церкви за то, что они приписывают де Мейеру доверие к "слухам", Селинс, Мариус, Шуйлер и Варик церквям Н. Олбани и Шенектада, 5 ноября 1689 г., Письмао Домини Ванденбоше, перевод Верстега, 43-44.

78.� Лаурентиус Ван ден Бош - Селинсу, 6 августа 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 7-17; Консистории Нью-Йорка и Мидвоута ответили Ван ден Бошу, 14 и 18 августа 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 18-18f.

79.� Лаурентиус Ван ден Бош - Селинсу, 6 августа 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 7-17; Консистории Нью-Йорка и Мидвоута ответили Ван ден Бошу, 14 и 18 августа 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 18-18f.

80.� Лаурентиус Ван ден Бош - Селинсу, 6 августа 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 7-17.

81.� Лаурентиус Ван ден Бош - Селинсу, 6 августа 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 9, 12, 14.

82.� Он, вместе с большинством других ольстерианцев, как сторонников, так и противников Лейслера, принял присягу 1 сентября 1689 года, DHNY 1:279-82.

83.� DRCHNY 3:620.

84.� Варик - Ванденбошу, 16 августа 1689 г., Письма о доминионе Ванденбоше, перевод Верстега, 19-24.

85.� Ванденбош - Варику, 23 сентября 1689 г., Письма о доминионе Ванденбоше, перевод Верстега, 25.

86.� Варик позже объяснил консистории Кингстона, что Ван ден Бош написал письмо, "в котором он в достаточной степени отверг нашу встречу, так что мы решили, что наш приход к вам сильно повредил бы нашей общине и не принес бы никакой пользы вашей", Варик консистории Кингстона, 30 ноября 1689 г., Письма о доминионе Ванденбоше, перевод Верстега, 46-47.

87.� Церковное собрание в Кингстоне, октябрь 1689 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 49-73; Деллиус и Тесшенмакер - Селинсу, 1690 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 32-34.

88.� ER 2:1005.

89.� См. переписку в "Письмах о Домини Ванденбоше", перевод Верстега, 36-44.

90.� DRCHNY 3:647.

91.� Де ла Монтань - Селинсу, 12 декабря 1689 г., Письма о доминионе Ванденбоше, перевод Верстега, 76.

92.� Селинс "мудрым и благоразумным господам комиссарам и констеблям в Херли", 24 декабря 1689 г., Письма о доминионе Ванденбоше, перевод Versteeg, 77-78; Селинс & Якоб де Ки старейшинам Кингстона, 26 июня 1690 г., Письма о доминионе Ванденбоше, перевод Versteeg, 81-82; консистория Кингстона Селинсу, 30 августа 1690 г., Письма о доминионе Ванденбоше, перевод Versteeg,83-84; Селинс и консистория в Кингстон, 29 октября 1690 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Versteeg, 85-86.

93.� Де ла Монтань был voorleser, или чтецом, в 1660-х годах и, похоже, продолжал выполнять эту функцию до 1680-х годов, Бринк, Захват рая, 179.

94.� Кингстонский пресвитер Селинсу, весна(?) 1690 г., Письма о Домини Ванденбоше, перевод Верстега, 79-80. См. также Селинс и Нью-Йоркская консистория Кингстонской консистории, 29 октября 1690 г., которая призывает Кингстон "увещевать соседние церкви Херли и Морли не причислять себя к этому злу", Письма о Домини Ванденбоше, перевод Верстега, 85.

95.� Свидетельство Весселя тен Брока, 18 октября 1689 года, Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 71a.

96.� "Лисбет Варнойе" вышла замуж за Якоба дю Буа 8 марта 1689 года, с благословения Ван ден Боша, Hoes, ed., Baptismal and Marriage Registers, Part 2 Marriages, 510. Дальнейшим доказательством ее связи с валлонской общиной является то, что, когда она давала показания о поведении Ван ден Боша 11 декабря 1688 года, она поклялась в этом перед Абрахамом Хасбруком, Letters about Dominie Vandenbosch, Versteeg trans...,65.

97.� NYCM 23:357 записывает просьбу Йостена поселиться в Марблтауне в 1674 г. После этого он становится свидетелем нескольких крещений с участием Ребекки, Сары и Якоба Дю Буа, вместе с Гисбертом Кромом (судьей Лейслера в Марблтауне) и другими, Hoes, ed., Baptismal and Marriage Registers, Part 1 Baptisms, 5, 7, 8, 10, 12, 16, 19, 20. О поручении Крома - у него не было его раньше - см. NYCM 36:142.

98� Ван ден Бош - Селинсу, 6 августа 1689 г., Письма о доминионе Ванденбоше, перевод Верстега, 7. Ари был сыном Альдерта Хеймансена Рооса, который привез свою семью из Гельдерланда в 1660 г., Brink, Invading Paradise, 141, 149.

99� "Бенджамин Провост, который является одним из наших старейшин и в настоящее время находится в Нью-Йорке, сможет устно сообщить вашему преподобному о наших делах и состоянии", Ван ден Бош - Селинсу, 21 июня 1689 г., Письма о доминионе Ванденбоше, перевод Верстега, 5.

100� Рэндалл Балмер, который не упоминает Ван ден Боша, дает обзор некоторых разногласий, приписывая их Лейслерианскому конфликту, A Perfect Babel of Confusion: Dutch Religion and English Culture in the Middle Colonies (New York: Oxford University Press, 1989), passim.

101� Кингстонский пресвитер Селинсу, весна(?) 1690 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 79-80; Кингстонская консистория Селинсу, 30 августа 1690 г., Письма о домине Ванденбоше, перевод Верстега, 83-84; ER 2:1005-06.

102�ER 2:1007.

103�ER 2:1020-21.

104� "Перевод голландских записей", 3:316-17; ER 2:1005-06, 1043.

105.� Записи о браке Корнелии и Йоханнеса не сохранилось ни в Кингстоне, ни в Олбани. Но 28 марта 1697 г. они крестили дочь Кристину в Кингстоне. В дальнейшем у них будет еще как минимум трое детей. Корнелия была второй женой Йоханнеса. Он женился на Джудит Бладгуд (или Блутгатт) в июле 1687 г. Джудит умерла через некоторое время после рождения второго ребенка в 1693 г.Hoes, ed., Baptismal and Marriage Registers, Part 1 Baptisms, 31, 40, 49, 54, 61, 106. Йоханнес Винкооп отмечен как кузнец, октябрь 1692 года, когда он покупает недвижимость рядом с землей Весселя тен Брока, Kingston Trustees Records, 1688-1816, 1:148.

106.� Schoonmaker, History of Kingston, 95-110, о про- и антилейслерианских ассамблеях Ольстера. Ян Фокке был свидетелем крещения сына Якоба Рутгерса (Рутсена) Якоба в ноябре 1693 года, Hoes, ed., Baptismal and Marriage Registers, Part 1 Baptisms, 40.

107.� ER 2:1259.

108.� Состояние церкви в провинции Нью-Йорк, составленное по приказу лорда Корнбери, 1704 г., ящик 6, Бумаги Блэтвейта, Хантингтонская библиотека, Сан-Марино, Калифорния.

109.� Balmer, Babel of Confusion, 84-85, 97-98, 102.

Эван Хафели